ШУХЛЯДА

Подводя русские музыкальные итоги ушедшего года, я напрочь забыл о главном. Потому что главное — это не федоровский альбом «Лиловый день», не Шевчук, пародирующий БГ в «Олимпийском», и даже не песня про медведицу. Пик 2003 года — это журналистский брифинг Петра Мамонова в рамках телепередачи «Земля-воздух» (решение о закрытии которой, по-моему, было принято сразу по выходу Мамонова из студии). Жаль, если вы не видали. Пересказывать тот эфир своими словами я все равно не стану — попросту не смогу. Но в качестве компенсации выболтаю кое-что о новейшем мамоновском альбоме, который, в общем, развивает основные идеи и положения той телепередачи.

«Зелененький». Альбом называется «Зелененький». Слушать его — как и предшествующих «Мышей» с «Электро Т» — невозможно, но необходимо. Избушка-рекордз спроворила самую, пожалуй, сильную партию пригородных блюзов о всегдашней боязни думать, спать и жить. В наступившей тишине Петр Мамонов играет на гитаре (точнее сказать — играет в гитару) и наворачивает поверх скребущих псевдоаккордов белые больные стихи. Музыки как бы и нет. Это и не песни, и не пение, а какие-то метафизические сквознячки (вот не могу, честно, других слов подобрать). Плач, стон, лепет, словесная ряска, скрипят поджатые струнки, барахлит электричество — перед вами не апокалиптический, но паралитический фолк. Это мало на что похоже — то есть я могу, конечно, вспомнить малотиражных певцов-дурдомщиков типа Андре Робийара, но Мамонов, на секундочку, не певец-дурдомщик, а главный аттракцион столичного рок-н-ролла (Гребенщиков, вон, когда приспичит, до сих пор поет его «Цветы на огороде» в теплых компаниях). Однако если раньше аттракцион под названием «Звуки Му» напоминал русскую рулетку в комнате смеха, то теперь он похож на безвозвратно рассыпавшееся лото. Быть может, это вообще не надо слушать. Может быть, надо просто знать, что оно у вас есть дома. Сознавать, что в квартире находится копия альбома под названием «Зелененький», с которой вы в любой час можете считать какой-нибудь клич невразумительной гениальности вроде «Общий привет из болота!»

Я вроде как смеюсь, а впрочем, смешного мало: Петр Мамонов сильно болел в прошлом году, и пластинка, прямо скажем, дает это почувствовать. Современный Мамонов — это stand-up tragedy. Он, в сущности, поет о прорехах на человечестве — получается смешно, потому что это прорехи; и одновременно выходит страшно, поскольку это все ж человечество. Так вышло, что я был у Петра Мамонова ровно за день до съемок «Земли-воздуха» — но не в деревне, а на Каретном, где он родился и вырос. Разница разительна — на съемках Мамонов был упоительный прожженный московский денди; дома же оставался горький отмороженный вещун. Но всегда-то он пребывал человеком шевелящимся, живым и живучим. Мамонов — это супергорожанин, уехавший в деревню; и это музыкант, уехавший от самой музыки в страну мычания и тьмы. Но и из той страны он подает нам такие знаки, что никак нельзя не рассмеяться.
В связи с жаждой смеха я хотел бы обратиться к кому-нибудь из диджеев «Нашего радио». Я, видите ли, хочу услыхать — не песню даже — просто хочу услышать, как барабанит диджей: «Ну а открывает этот час песня «Заяц» с альбома «Зелененький». Можете добавить — «специально для Макса Семеляка». Можете не добавлять. Но сделаете? Лады?

Максим Семеляк, "Афиша", 2004

http://www.mediafire.com/?gx4kgww0zxilsx8